— Нравишься ты мне! Что непонятного?

49

— Ч-чего? — отшатнулась она еще больше от меня.

Не поверила.

А я и сам выпал в осадок.

Неужели я это сказал?

Я ведь обещал себе к ней не приближаться…

Что же я наделал?

Но слово не воробей, да и врал я — она мне нравится действительно.

В последнее время только и делаю, что думаю о ней — как еще это называется?

Втрескался, как Кристина и заметила?

Возможно…

Только делать-то чего теперь?

Ну, скажи мне «да», Снежинка!

Знаю, что это желание абсолютного безбашенного авантюриста, оно безрассудное и опасное, но…

Как же хочется услышать от нее, что я ей небезразличен тоже.

А если она согласится со мной пойти?

О чем мы станем говорить?

А если у нас что-то завяжется?

Нам придется скрываться и страдания неизбежны…

— Я хотел сказать, что…

— О чем опять ругаетесь? — услышал я за спиной голос Динки и резко отошел в сторону.

Мы так и стояли у стены кухни, я как больной не выпускал никуда Крис, и очевидно и дураку, что зажимал Снежинку не как друг. Но Динка смотрела словно бы и не видела этого всего… Или не заметила.

— Да мы не ругаемся… — пожал плечами я.

Кристина же, почувствовав свободу, быстро ушла из кухни, хлопнув дверью напоследок.

А я остался стоять с чувством досады внутри.

Ответ на свой вопрос я не получил до конца.

Она отказалась, но я мог ее дожать, если бы Динка не влезла…

Я перевел взгляд на нее. Она мне даже улыбалась.

А я нахмурился.

Странно… Неужто ничего не видела? Или это тактика такая у нее?

Вместо кнута пряник достала.

— Привет, — сказала она мне и даже рискнула меня обнять.

Я же стоял как истукан и смотрел сверху вниз на девушку, пытаясь понять, что она задумала. Глаза так и сверкали молниями, уж это я мог увидеть под наигранным равнодушием.

— Привет, — ответил я. — Я принес, то что ты просила. На тумбочке в коридоре оставил.

— Архип, давай сядем, — попросила она, указав на стол.

— Зачем?

— Можно мне с тобой поговорить?

— Ты мне все уже сказала.

— Что — все? — подняла она брови.

— Что я твой комнатный пес и буду танцевать за сахарок в твоих тонких пальчиках и по твоей указке, — ответил я, а она хмыкнула.

Дина села за стол и указала на место напротив себя.

— Ну, садись же. Чая выпьем, раз уж ты пришел.

Я молча сел. Ладно, потрачу на нее пять минут в знак прежней дружбы. Хотя слушать мне совершенно не хотелось ее. Но… Я чувствовал, что она что-то замышляет, и мне надо было знать, что именно.

— Тебе сахар класть? — спросил она, наливая в чашку заварку и кипяток.

— Нет.

— А конфетку?

— Дин, давай ближе к делу, — попросил я. — У меня сегодня еще плавание. Я не могу тут сидеть пол дня с тобой.

— Хорошо, — кивнула она и придвинула мне чашку с чаем, к которой я и не собирался притрагиваться. Себе чай она не налила вовсе. Опять фарс какой-то сплошной…

— Что, отказала тебе в свидании Кристинка? — спросила она, и я так и застыл на месте.

Значит, она нас слышала.

И так спокойно об этом говорит?

И что теперь дальше?

Я осторожно поднял на нее глаза, стараясь не выдать своих эмоций, и понять, что же отвечать.

— Да, отказала, — ответил я.

— Ты… Тебе она правда так нравится сильно? — спросила Дина, и я услышал в ее голосе боль.

Ну вот зачем так мучить и себя, и меня?

Я ее не люблю. Она это понимает и мучается, не дает мне покоя. Кто от этого счастлив и зачем продолжать такие отношения?

— Нет, — сказал я. — Просто поговорить хотел.

— О чем? — словно бы невинно и между делом поинтересовалась девушка.

— О разбитой машине, — пояснил я. — Вопрос так и остался открытым.

— Хочешь, я отцу все расскажу, что эта дура тебе под колеса сама залезла и машину испортила? Он оплатит тебе ремонт, а ее накажет.

— Не надо, — тут же отозвался я. — Ни к чему впутывать сюда твоего отца. Мы уже взрослые, и сами разберемся.

— Уверен?

— Да. Просто я же не могу теперь приезжать к тебе в гости, и увидеться нигде с Кристиной тоже не могу.

— Ты можешь приезжать к нам в гости, когда хочешь, — улыбнулся Дина.

Я чувствовал как изо всех сил девушка пыталась удержать эту ниточку между нами, отказываясь понимать, что все в прошлом теперь.

— Но я не хочу, — отозвался я, специально напоминая ей о том, что решение мною уже принято. — Ты постоянно делаешь вид, что мы все еще вместе и отказываешься принять мое решение. Почему? Я, собственно, даже и не обязан тебе объяснять кого и зачем я зову на свидание. Тебя это больше никак не касается. Мы с тобой расстались, Дин. Неужели ты не поняла?

— Да нет, это ты не понял, — подняла она на меня глаза уже без улыбки. — ЕЁ на свидания ты звать не можешь.

— Ты мне собралась указывать, с кем встречаться после тебя? — сузил я глаза. Внутри все начинало кипеть.

— Нет, что ты, — ответила она. — Я просто расскажу твоему отцу, что помолвку ты разорвал и хочешь встречаться с сиротой казанской, которая к тому же является моей сводной сестрой. Мы вообще-то одна семья теперь, только приданого тебе за такую бедноту никто не даст, конечно…

Я поджал губы. Опять шантаж.

— А с чего ты взяла, что меня волнуют одни деньги?

— Они всех волнуют. И тебя — тоже, парировала она.

— Допустим, но не до такой степени, чтобы жениться на нелюбимой.

— Ты меня любишь, — тихо сказала Дина. — Просто ты… Ты привык. Так бывает. От жен часто гуляют мужья, потому что рядом появилась свежая кровь. Но потом они возвращаются домой, к жене. Ты же понимаешь, что со мной брак будет лучше — это и деньги, и положение в обществе, и новые возможности для твоего отца. А на таких как она не женятся такие как мы с тобой. Архип…

Она протянула руку и коснулась моих волос. Я же продолжал сидеть как истукан и смотреть в стол. Она говорила справедливо, но я все равно с ней согласен не был.

Я хочу свою жизнь просто продать в угоду обществу или семье.

И недавно я сам сказал Кристине тоже самое — что на таких, как она, не женятся, но я

сказал это, чтобы задеть девчонку. Чтобы оттолкнуть от себя.

На самом деле мне плевать на ее статус и положение.

Она мне просто нравится и все.

Но теперь я словно угодил в собственный капкан одной лапой, а другой — в капкан Динки, который она сейчас пытается захлопнуть.

— Не надо, — увернулся я от ее руки и встал со своего места. — Извини, но я не вернусь. И свадьбы не будет.

— А своему отцу ты уже об этом сказал? — встала она следом за мной.

— Нет.

— А надо сказать. Хочешь, я тебе помогу?

50

— Можешь сказать, — ответил я, продолжая кипеть изнутри. Вот стерва! Как я мог быть таким слепым? — Только имей в виду, что я с тобой после этого даже не поздороваюсь больше. Вернуть меня этим ты не сможешь.

Я направился к выходу. Вроде бы давно стоило с ней расстаться, но все равно ощущалась горечь: мы расстались так некрасиво…

— Ну подожди ты, — догнала она меня у самой двери и развернула к себе. — Нет у меня такой цели — сдать тебя. Я просто хочу… Ну, чтобы ты подумал хотя бы. И, возможно, простил меня…

— Дин, ты опустилась до шантажа, — сказал я. — О чем тут думать? Я не буду с таким подлым человеком как ты. Но мы с тобой можем договориться.

— Как? — тихо спросила она, опустив ресницы.

По моему тону она поняла, что настаивать дальше бессмысленно, и держать меня на коротком поводке у нее не выйдет. Я поднял ее лицо на себя и смело посмотрел в глаза.

— Ты думала, что я трус, и буду плясать под твою дудку так, как ты этого захочешь? Не будет этого. Ты можешь рассказать моему отцу раньше, чем я — я сделаю это, конечно, рано или поздно и сам — но это не приблизить тебя ко мне, только отдалит еще больше.